Помогите

[Виктория В.В.]

Наконец собралась прокомментировать полученный в августе ответ, хотя это не соответствует разделу форума, и название темы «Помогите» - не то, о чем я пишу. Комментария на свою предыдущую запись не получила, похоже, вообще эти форумы никто не читает, для меня это глас вопиющего в пустыне, я бы очень хотела поднять эту тему в блогосфере, но научиться оставлять заметки в блогах и найти, где именно, для меня нереально из-за проблем с глазами, при которых компьютером пользоваться вообще нельзя. (Я на клавиатуре набираю вслепую, но кроме этого мало что могу.) Однако мне хочется быть услышанной и хочется что-то объяснить, в первую очередь не врачам, а тем, кто влип так же как я. Я понимаю, что проблема многогранна и нерешаема сверху, но хотелось бы приложить усилия хотя бы к ее обсуждению с теми, кто с ней столкнулся, и в конце концов, хочется, чтобы Закон о психиатрической помощи выполнялся, и это контролировалось не теми, кто его должен соблюдать.
Я, возможно, раньше встречала словосочетание «стандарты оказания медицинской помощи», но не останавливала на нем свое внимание. Я это называла юридическим подходом к лечению психиатрических больных, согласно которому, как при принятии судебного решения, игнорируются все аспекты проблемы, кроме тех, которые необходимо учитывать в соответствии с законом.
В реальности это обозначает, что принимаются во внимание лишь определенные симптомы, все остальное выносится за скобки. На основании этих симптомов ставится диагноз и назначается стандартное лечение. Еще Мольер когда-то устами какого-то персонажа сформулировал эту позицию: «Лучше пусть больной умрет по правилам, чем выживет вопреки им».
Я по наивности своей полагала с детства, что основой обучения должно быть понимание, что обучение означает не выучивание набора стандартных методик и стандартных критериев, указывающих на необходимость их применения. Я давно поняла, что многие люди устроены по-другому, но все равно периодически ловлюсь на этом. Раньше я так четко не понимала, что нестандартный поход это для врача нарушение правил, и долго пыталась добиться взаимопонимания с психиатрами. Мало мне за тридцать лет общения с ними не показалось.
Даже после того, как я на своем опыте много раз убедилась, что от назначения любых, самых больших доз всех испробованных на мне лекарств лучше мне не становится, мне это все равно назначали. Однажды на санаторном отделении психбольницы, когда мне было больше негде жить, я искренне рассказала молодой, только что появившейся там докторессе о своих симптомах, среди которых не было голосов, суицидных мыслей или острого возбуждения. (Хочется предостеречь всех пациентов – ни за что не надо упоминать при психиатре, как бы он ни располагал к себе, что Вы интересуетесь философией, тем более излагать аспекты своего мировоззрения.) И мне назначили такую дозу, что я бы до ванной не дошла, если бы ее принимала. Когда врачи узнали, что я это не принимаю, они меня выписали. Я сглупила, попытавшись решить вопрос с начмедом, но докторам это так не понравилось, что уже после того, как поступило указание начмеда меня оставить, я была вынуждена оттуда убегать, чтобы не попасть на острое отделение.
Впечатлений хватило больше чем на год. Не отдохнув на санаторном отделении после нескольких месяцев работы, как я планировала, я вернулась домой, где жить было невозможно, вскоре на несколько месяцев снова уехала работать за жилье и кормежку, без выходных и возможности отдыхать, и каждое утро в пятом часу просыпалась и вспоминала этот кошмар, то, что эти врачи мне говорили – что они теперь меня будут лечить всерьез, и пусть я только попробую отказаться, и что они будут решать вопрос о моей судьбе с моими родственниками. При этом я не могла принять снотворное, потому что в 8 часов надо было вставать. Я около года потом испытывала постоянный страх перед психбольницей и врачами и постоянно думала о том, что если у меня больше не будет возможности ездить на санаторное отделение, я не выживу. Я не знаю, как я тогда не сошла с ума. Это одна из самых тяжелых ситуаций, и их было за тридцать лет общения с психиатрами достаточно много.
Я понимаю, что не хочу, чтобы со мной еще раз такое проделывали, а поскольку с врачами вынуждена контактировать, я считаю, что имею полное право и, более того, обязана, если ответственно отношусь к своему здоровью, обманывать их.
Например, я в результате психотерапии в определенный момент смогла снизить в 2-4 раза (по состоянию) дозу лекарства. И довольно долго не была у районного эскулапа, чтобы его выписать. Когда я там все-таки появилась, докторесса стала считать, на сколько времени мне должно было хватить выписанных ранее таблеток, и сделала мне выговор, что я не принимаю препараты так, как мне назначено. Ну, глупо было что-то объяснять про психотерапию человеку, который составляет мнение обо мне, глядя на диагноз в медкарте и то, что мне написали в медсведениях те врачи, от которых я в вышеописанной ситуации убежала. К тому же не хотелось оправдываться в ответ на ее пренебрежительный покровительственный тон. Мне периодически нужны от них разные справки, да и на случай каких-либо других ситуаций нежелательно портить отношения, поэтому теперь я регулярно хожу в ПНД, сижу в очереди, выписываю рецепты и отправляю большую часть их в мусорное ведро в измельченном виде.
Я более пятнадцати лет принимаю лекарства так, как сама считаю нужным, при помощи гомеопата подобрала гомеопатические препараты, полностью заменившие антидепрессанты. На глупые вопросы психиатров, которые они умеют задавать так, что чувствуешь себя униженной, я даже при желании не могу ответить так, чтобы было понятно, как у меня все обстоит на самом деле. Я стараюсь задавить в себе это желание. Принимать же всерьез назначения, сделанные на основании таких бесед, явно не стоит.
В советское время в отсутствие разговоров о правовом государстве доктора вообще не особенно за что-то отвечали, и, как ни странно, думающие врачи имели возможность подходить к лечению более гибко (правда, гибким можно было быть в любую сторону). Раньше в психиатрии назначались такие препараты как сонапакс, пиразидол, триоксазин, грандаксин, и многим больным этого хватало. Сейчас эти препараты из моды вышли, их в аптеках не найти, врачи, чтобы выписать рецепт, лезут в справочник. Они обычно назначают лекарства посильнее, согласно стандартам.
Стандартизированное лечение выливается в то, что люди, как думающие люди, так и не очень, сопротивляются стандартным методам оказания помощи, обращаются к врачам в лучшем случае только для обследования и потом лечатся народными методами, нетрадиционными средствами, подбирают себе дозировки лекарств сами или просто покупают лекарства по совету знакомых, в отличие от врачей, не озабоченных ростом благосостояния фармацевтических фирм, от которого и докторам что-то перепадает. И больные занимаются самолечением, что часто является, возможно, неправильным, но единственным решением проблем (в жизни часто не бывает правильного решения), но, бывает, оборачивается трагически, как повезет.
Потому что если каждый раз обращаться к врачам, которые обязаны назначать лечение согласно стандартам, можно тоже существенно ухудшить и укоротить свое земное существование. И я уверена, что многие врачи не лечат своих близких теми стандартными методами, которыми вынуждены руководствоваться, назначая лечение своим пациентам.
И это все бы ладно, если человек может выбирать. Но в психиатрии у пациентов выбора, как правило, нет. Мне рассказывали, что при неком монастыре живут психически больные люди, родители которых, столкнувшись со стандартным оказанием психиатрической помощи, отказались давать детям препараты, назначенные врачами, не жалевшими ни лекарств, ни больных, и эти больные в монастыре, благодаря обстановке ненасилия, отсутствию унижений адаптировались. Т.е. при щадящем лечении и гуманном отношении они тем более могли бы жить в обычной среде, но стандарты не предусматривают щадящего лечения, но почему-то допускают хамство, унижения, бесправие больных, запугивание, наведение порядка карательными методами.
Еще о стандартах. Одна моя знакомая в течение долгого времени попадала по 2-3 раза в год с психозом в больницы. Ее накачивали лекарствами до такой степени, что она не была способна на них самостоятельно существовать, и в таком состоянии выписывали. Естественно, она переставала их принимать и довольно скоро снова оказывалась в больнице. Через много лет ей подсказали, причем не врачи, а товарищи по несчастью, что, чтобы избежать обострения, можно принимать нейролептики в маленьких дозах. Ей хватило такой маленькой дозы, что невротикам назначают больше, это не соответствует никаким стандартам оказания медицинской помощи, но у нее уже восемь лет нет обострений, а если она чувствует изменения состояния, на четверть таблетки увеличивает дозу, и все начинающиеся симптомы вскоре проходят.
К сожалению, всегда будут люди, не готовые или не способные из-за каких-то особенностей ответственно подходить к своей жизни, и всегда будут дураки, готовые бездушно, верноподданнически следовать инструкциям и распоряжениям свыше, которые тащатся от того, что есть возможность чувствовать себя выше других людей, унижая их, и от того, что имеют над кем-то власть, это многократно описанные в литературе типажи мелких начальников из ГУЛАГа, в другие времена играющие другие роли, это будет всегда, это свойства человеческой натуры.
И вспоминается песня Высоцкого «О том, который не стрелял» - для порядочного человека, если у него нет возможности или внутреннего ресурса открыто противостоять происходящему, остается выход - саботировать то, что делается, если это противоречит его убеждениям, хотя бы там, где это возможно. И многие так делают, я сейчас про психиатрию и медицину вообще, или уходят в гомеопаты, иглорефлексотерапевты, занимаются другими нетрадиционными методиками, где стандарты менее жесткие и обобщающие, более разумны и не диктуются лоббирующими и финансирующими медицинскую науку фармацевтическими фирмами.
Я думаю, я зря это написала, просто жизнь тяжелая, и этот ее аспект радости не прибавляет, и абсолютно не рассчитываю быть понятой, с такими вещами человек живет один на один, но написала так написала.

[Федоряка Д.А.]

Здравствуйте, Виктория В.В.!
"Все-таки ответственное отношение пациента к психотерапии является необходимым условием успеха, но не достаточным, необходимы еще как минимум ум и квалификация врача". Абсолютно согласен с Вами. Вообще профессия психотерапевта одна из самых сложных медицинских специальностей, т.к. требует высокого уровня знаний по общесоматической медицине, психиатрии, специфических знаний о динамике пограничных расстройств, лечении фармакотерапией и психотерапией (одних методов, по разным данным данным, от 800 до 1200), работе в супервизионном формате. И, главное отличие, она предъявляет к врачу чрезвычайно высокие личностные требования, иначе любые технические психотерапевтические вмешательства будут бесполезны.
Все это делает подготовку психотерапевтов очень сложной задачей, мы работаем в этом направлении, и рады, что и Вы включились в помощь нам, дав согласие на использование Вашей истории в подготовке психотерапевтов. Денис Федоряка, врач-психотерапевт.